Примерно с марта этого года (даже с тех ещё пор, когда не был проведён референдум в Крыму) российскому общественному мнению навязывается идея "Новороссии", как отдельного независимого государства, существование которого-де будет очень полезно для "Большой России", поспособствует её "обновлению" и так далее. Авангардом пропаганды этой идеи выступила известная компания популярных блогеров (хотя, нужно уточнить, из этой компании за "Новороссию" агитировали не все, во всяком случае активно), - а в конце августа текущего года один из ярких представителей этой компании, crustgroup (поработавший "кошельком" спецоперации "Русская весна", - российские спецслужбы и их хозяева теперь стали до того жадными, что даже свои спецоперации проводят на деньги, собранные с неравнодушных граждан, - а позже возглавивший "Центр координации и поддержки Новая Русь"), даже предложил общественности поразмыслить над важнейшим вопросом: "Как правильно — новоросы или новоросцы?".
И начать, собственно, хотелось бы с ответа на этот принципиальный вопрос. В некоторых предыдущих текстах я его уже давал, но здесь повторю, развёрнуто и с обоснованиями: если участники, вольные или невольные, проекта "Новороссия" готовы отказаться от русской идентичности, - то взамен они, с полным историческим основанием, могут именовать себя либо новыми русскими, либо ворами. Поясню для тех, кто либо не был знаком с реальностью российских "лихих девяностых" изнутри, либо уже всё забыл: "новыми русскими" (вероятно, от "Новая Россия") в России после 1991 года называли тех немногих, кто от развала СССР, разбойничьей приватизации и остальных событий эпохи "первоначального накопления капитала в Российской Федерации" не проиграл, а выиграл. Рядом с десятками миллионов обманутых, обворованных, едва сводивших концы с концами и не всегда знавших, чем кормить своих детей и стариков (с последними, впрочем, было несколько легче, поскольку выплату пенсий задерживали реже, чем выплату зарплат) советских людей, потерявших Родину, - появилась тоже весьма многочисленная (в общей сложности, пожалуй, миллионов десять) масса наглых, самоуверенных, не обременённых нравственными принципами "хозяев жизни", разъезжавших на иномарках, носивших малиновые пиджаки и отстраивавших себе (разумеется, чужими руками) роскошные особняки; вот этих-то новоявленных "хозяев России" и стали называть "новыми русскими". Деньги, которые у этих "хозяев страны" водились в изобилии, зачастую получались незаконным (или не совсем законным) путём, - поэтому понятие "новый русский" оказалось намертво связано с понятием "вор" (разбойник, бандит, "беспредельщик").
Но какое же, - спросит Читатель, - отношение могут иметь тогдашние "новые русские" к жителям нынешнего, истерзанного и залитого кровью, Донбасса. Увы, отношение это может (в случае реализации проекта "Новороссия") стать очень даже прямым. А чтобы объяснить, как же так может получиться, - мне придётся зайти издалека...
...Сейчас в кругах русских националистов и просто российских патриотов весьма популярен вопрос: "Кто же придумал украинцев?". Распространённые варианты ответа: "Украинцев придумали немцы", "Украинцев придумали поляки", - и, конечно же, "Украинцев придумал Ленин". На самом деле, украинцев, украинскую нацию, разумеется, никто не "придумывал", - как и любая другая нация, она сложилась исторически. Но в принципе существовала возможность, что этой нации не будет, - а будут только русские или, как вариант, русские (по левую сторону от Днепра) и поляки (справа от Днепра). Для того, чтобы понять, как и благодаря кому эта возможность не реализовалась, а возникла особая украинская нация, - нам с Вами, Читатель, нужно мысленно отправиться в ставший, во многом, переломным для всей Восточное Европы 17-ый век, прозванный на Руси "Бунташным".
В те времена ни русской, ни украинской наций ещё не существовало, - вернее, они только начинали складываться. Разумеется, между жителями Запорожской Сечи и Москвы были уже различия в языке и обычаях (не путать с обрядами), - но они были не столь уж велики, их было не больше, чем различий между (тогдашними) москвичами и новгородцами (про обитателей Дона я вообще помолчу). Общего между основной массой жителей Московии и Запорожья (и других земель на юго-запад от Москвы, вплоть до Подолии и Червонной Руси) тогда было гораздо больше, чем различий, - а самое главное, пожалуй, заключалось в том, что все они считали себя принадлежащими к единой общности, Руси (в 1649 году Богдан Хмельницкий просил московского царя: "…под милость и оборону свою возьми… всю Русь"). Впрочем между Москвой и Запорожской Сечью было тогда одно чрезвычайно существенное различие: они находились на территориях разных государств, Москва была столицей самостоятельного Московского царства, Запорожье же, со всеми оговорками, подчинялось польскому королю (королю, правившему "Республикой двух народов", Речью Посполитой), как и многие другие земли исторической Руси. Московским царям такое положение не нравилось, - а стратегической их целью, похоже, было господство над всем миром. И тогда...
Вначале, ещё до всяких восстаний Богдана Хмельницкого, появилась Слободская Украйна, она же Слобожанщина - территория на юго-западе Московского царства, выделенная царями переселенцам из "русских" областей Речи Посполитой. Московские цари марксистами не были, и вообще в политэкономии разбирались слабо, не некоторыми технологиями владели превосходно... в частности, они догадывались, что для создания "особого" народа нужно, прежде всего, создать "особые" экономические условия. И они были созданы; в то время, когда основная масса русского народа изнывала под гнётом крепостничества, Слободская Украйна была сделана действительно "слободской", то есть свободной: "Для Русского царства Слобожанщина была продолжением Засечной черты как охрана южных границ царства от крымских и ногайских татар, именно поэтому царское правительство освобождала поселенцев от уплаты налогов, разрешало винокурение (на основной территории России был водочный откуп) и позволяло свободно заниматься доходными промыслами (например, соледобычу). Переселенцы безвозмездно владели определенным количеством свободной земли (право заимки), за ними сохранялись казацкие привилегии и самоуправление".
Потом, соответственно, вспыхнуло восстание Богдана Хмельницкого. По итогам восстания и последовавшей русско-польской войны, в составе России оказались левобережье Днепра и Киев. Повторюсь, население этой территории говорило примерно на том же языке, что и население Москвы, и считало себя принадлежащим к "Руси". Введение на этой территории тех же экономических и политических порядков, которые уже существовали в окрестностях Москвы, очень быстро превратило бы население левобережья в обычных русских... но тогда этого сделано не было. Московские цари ввели на присоединённых территориях особый порядок управления, вошедший в историю, как Гетманщина. В общем-то, можно было бы и порадоваться за жителей "Малороссии": они получили тогда свободу от крепостного права (во всяком случае, в том виде, в каком оно процветало в остальном Московском царстве), у них сохранилось довольно-таки влиятельное местное самоуправление... можно было бы порадоваться за малороссов, но для того, чтобы за них радоваться, нужно совсем не знать историю.
Избавление от крепостничества обернулось для малороссов... Руиной: казацкая старшина, не допущенная в "элиту" всего Московского царства, не ставшая полноправной частью общерусской знати, не получившая доступ к ресурсам всей Руси, - вполне закономерно начала бунтовать, пытаясь получить большую самостоятельность, большие привилегии... в общем, занять более высокое положение. Это известно, из этого временами выводят "предательскую сущность" украинцев, - но зачастую остаётся без внимания один любопытный момент: мятежи старшины вспыхивали один за другим, - но, вплоть до самых времён Мазепы, московское начальство смотрело на их развитие сквозь пальцы ровно до тех пор, пока мятеж не приводил к открытой войне. Более того: московское начальство последовательно сдавало "пророссийских" деятелей Гетманщины. Например, в 1657 году казаки Запорожской Сечи и Полтавы восстали против гетмана Выговского, обвинив его, в числе прочего, в измене Москве и переговорах с поляками; реакция Москвы была такой: "В конце марта в Путивль прибыло посольство от Пушкаря во гласе с Иваном Искрой и сыном Пушкаря Марком. В Путивле посольство встретилось с Байбаковым. На этот раз восставшие могли подтвердить свои обвинения в адрес гетмана конкретными данными. Искра сообщил, что под Канев уже пришли крымские татары и, что гетман Выговский посылал полковника Павла Тетерю к полякам «призывать ляхов на разорении Малой Росии его великого государя Черкасским городам». Активные переговоры гетмана с представителями Речи Посполитой начались в марте 1658 года, когда Павел Тетеря встретился со Станиславом Беневским. На этих переговорах, прежде всего, обсуждался план военных действий против России. Вместе с тем, Беневский, который в письме королю высказал уверенность в верности Тетери, не решился высказать туже уверенность в адрес гетмана. Царь Алексей Михайлович не верил Пушкарю, доверяя гетману, и пытался примирить стороны, указывая Пушкарю, что он должен подчиниться власти Выговского". В итоге восстание было подавлено, его вожаки Пушкарь и Барабаш убиты... а Выговский перешёл-таки на сторону Речи Посполитой, и сполна отплатил московскому начальству за доверие. И можно было бы считать, что это случайность, и царь с боярами просто не разобрались в ситуации, но прошло полвека... и уже другой московский царь, Петр Великий, выдает головой другому гетману, помянутому Ивану Мазепе, другого "пророссийского" деятеля, генерального судью Войска Запорожского Василия Кочубея. Каждый, кто прошёл через советскую или российскую среднюю школу, хорошо знает о том, что такой эпизод был:
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с высоты
Над Белой-Церковью сияет
И пышных гетманов сады
И старый замок озаряет.
И тихо, тихо все кругом;
Но в замке шепот и смятенье.
В одной из башен, под окном,
В глубоком, тяжком размышленье,
Окован, Кочубей сидит
И мрачно на небо глядит
Мазепы лик терзает кат.
На шумной раде, в вольных спорах
Другого гетмана творят.
С брегов пустынных Енисея
Семейства Искры, Кочубея
Поспешно призваны Петром.
Он с ними слезы проливает.
Он их, лаская, осыпает
И новой честью и добром...
Московское начальство могло пресечь "Руину", могло "интегрировать" Малороссию в Россию, а её жителей сделать такой же частью русского народа, как рязанцы, новгородцы, тверичи... но московским царям и боярам, а позже российским императорам, этого было не нужно. Им нужна была отдельная малороссийская народность. Сначала - для того, чтобы "таранить" Польшу. Ведь, как уже сказано, различия между населением "Малороссии" и "москалями" к 17-ому веку были, и они были, всё-таки, немалыми. "Интеграция" населения Левобережной Украины в единый русский народ означала бы... что возросли бы различия между жителями российского Левобережья и польского Правобережья, и правобережные "украинцы", соответственно, стали бы быстрее "интегрироваться" в единый польский народ. Московское (позже - питерское) начальство от таких перспектив было не в восторге, поэтому поддерживало "особый порядок" в Малороссии, даже если его ценой была "Руина", забиравшая жизни не только местных крестьян и казаков, но и вполне себе российских воинов. Затраты-то... вполне оправдывали себя.
В СССР, к сожалению, мало внимания уделялось статьям Энгельса по национальному вопросу и политике российского царизма, - если об этих статьях и вспоминали, то, главным образом, для того, чтобы раскритиковать или, во всяком случае, "констатировать", что "в свое время это было верно, но времена изменились". Между тем, из этих статей можно узнать много интересного. В частности, подводя итоги "малороссийской" политики русских царей и императоров, Энгельс писал в статье "Какое дело рабочему классу до Польши": "Каким бы пустым ни было это изобретение, но, чтобы додуматься до него, нужна была более умная голова, чем голова Луи-Наполеона. Принцип национальностей является отнюдь не бонапартистским изобретением для возрождения Польши, а только русским изобретением, выдуманным для уничтожения Польши. Как мы увидим дальше, Россия поглотила большую часть старой Польши под предлогом соблюдения принципа национальностей" (Маркс и Энгельс, Соч., 2-ое изд., т. 16, с. 162). И далее конкретизировал: "...русское правительство, которое у себя в стране не терпело никакой иной религии, кроме православной, и карало вероотступничество как преступление, которое завоевывало чужие нации, присоединяя направо и налево чужие области, и в то же время все сильнее сковывало русского крепостного, — это самое русское правительство вскоре обрушилось на Польшу во имя религиозной терпимости, потому что Польша якобы притесняла православных, во имя принципа национальностей, потому что жители восточных областей были малороссами и поэтому требовалось их присоединить к Великороссии, и во имя революционного права, вооружая крепостных против их господ. Россия совсем не щепетильна в выборе своих средств. Говорят о войне класса против класса как о чем-то крайне революционном; однако Россия начала подобную войну в Польше еще около 100 лет тому назад, и это был превосходный образчик классовой войны, когда русские солдаты и малоросские крепостные вместе шли и сжигали замки польских аристократов лишь для того, чтобы подготовить русскую аннексию; а когда аннексия осуществилась, те же русские солдаты снова вернули крепостных под иго их господ" (там же, с. 165), - как можно заметить, даже по части "социальных лозунгов" нынешние "политтехнологи" ничего нового не придумали.
В конце 18 века Польша, наконец, была сокрушена. Но это... было уже новое время. Используя "малороссов" в качестве тарана против Речи Посполитой, царское правительство постепенно создавало новую нацию... кстати, любопытно замечание Энгельса о разнице между украинцами и белорусами: "Дальше, на юге и на востоке нынешнего Царства Польского, находились белорусы, говорящие на языке, среднем между польским и русским, но более близком к последнему; и, наконец, южные области были населены так называемыми малороссами, язык которых в настоящее время большинством авторитетов считается совершенно отличным от великорусского языка (который мы обычно называем русским)" (там же, с. 163), - замечание вполне справедливое. И украинский, и белорусский языки похожи на русский и содержат немало заимствований из польского. Но... украинский язык, при всём близком родстве, "враждебен" русскому: многие ключевые понятия, в русском языке передаваемые словами мужского рода, в украинском передаются словами женского рода, и наоборот. Навскидку:
- русское "человек" (мужского рода) - украинское "людина" (женского рода);
- "труд" (м.р.) - "праця" (ж.р.);
- "совет" (м.р.) - "рада" (ж.р.);
- "язык" (м.р.) - "мова" (ж.р.)
- "связь" (ж.р.) - "зв'язок" (м.р.);
- "степь" (ж.р.) - "степ" (м.р.);
- "площадь" (ж.р.) - "майдан" (м.р.);
- "крыша" (ж.р.) - "дах" (м.р.).
Если же добавить средний род (то есть, отмечать все случаи, когда русские и украинские слова, означающие одно и то же, не совпадают между собой в роде), картина получится ещё более наглядной:
- "государство" (с.р.) - "держава" (ж.р.);
- "правительство" (с.р.) - "уряд" (м.р.);
- "движение" (с.р.) - "рух" (м.р.);
- "расстояние" (с.р.) - "відстань" (ж.р.);
- "давление" (с.р.) - "тиск" (м.р.);
- "напряжение" (с.р.) - "напруга" (ж.р.);
- "сопротивление" (с.р.) - "опір" (м.р.);
- "оружие" (с.р.) - "зброя" (ж.р.).
И далеко не всё здесь можно объяснить польскими заимствованиями (например, человек по-польски - "człowiek"... а чтобы слово, обозначающее это понятие, было женского рода - такое и среди всех индоевропейских языков редкость)... а вот если учесть, что "малороссы", постепенно превращавшиеся в украинскую нацию, постоянно использовались как таран русских царей против поляков, - тогда многое, пожалуй, встанет на свои места. У "малороссов", которых царское правительство использовало как оружие против Польши, по необходимости должна была сложиться особая картина мира в головах, - она-то и проявилась в языке, многими русскими воспринимаемом, как "пародия" и "издевательство". Белорусский язык, чтобы с этим закончить, от русского отличается куда слабее. Слова "человек" ("чалавек"), "совет" ("савет"), "связь" ("сувязь"), "площадь" ("плошча") там того же рода, что и в русском.
Но и после того, как Польша была сокрушена и разделена между Россией, Пруссией и Австрией, украинцы были нужны российским императорам... просто потому, что разделёнными - управлять легче, особенно если речь идёт о чём-то, подозрительно напоминающем ордынское иго на Руси. Чтобы держать (тогдашнюю) украинскую "национальную осведомлённость", так сказать, "в тонусе", - цари начали запрещать всё украинское... и, в конце концов, добились того, что к началу 20-го века между русскими и украинцами (особенно оставшимися, по "милости" царей, вне границ России, - у Российской империи было много возможностей включить в свой состав Галичину, начиная с помянутых разделов Польши, но... как верно замечал Энгельс, "Первое и главное притязание России — объединение всех русских племен под властью царя, который называет себя самодержцем всея Руси (Samodergetz vseckh Rossyiskikh), в том числе Белоруссии и Малороссии. Чтобы подтвердить, что ее притязания не идут дальше этого, она старательно позаботилась о присоединении к себе во время трех разделов только белорусских и малоросских областей, оставив местность, населенную поляками, и даже часть Малороссии (Восточную Галицию) своим сообщникам", - т. 16, с. 166, - и даже в 1849 году, когда Австрия, "спасённая" Российской империей от революции, готова была отдать всё, а галичане встречали русских солдат, как освободителей, цари ясно дали понять, что эта часть русского народа им не нужна; впрочем, "пророссийские" настроения существовали в этом краю ещё долго, - и всё это закончилось катастрофой) возникла вражда; дело осложнялось тем, что на территориях "Малороссии", фактически, возникли две нации: с одной стороны, сформировалась украинская нация, - с другой, значительная часть тамошнего населения, особенно городского, ещё со времён Хмельницкого, несмотря на "особый порядок", перенимала "московскую" культуру и русский язык, постепенно становясь частью русской нации; двум нациям, мягко говоря, "было, что делить"... Вражда эта остро проявилась во время Гражданской войны, - и понадобилась, вообще говоря, самая настоящая жертва "отданных Лениным Украине" рабочих Донбасса для того, чтобы погасить огонь этой вражды и перевести энергию украинских крестьян и рабочих (собственно украинский рабочий класс был тогда, в начале 20-го века, численно весьма невелик) в русло коммунистического строительства.
И теперь самое время вернуться к "Новороссии". Российские цари не были марксистами, но, не осознавая того, применяли своеобразную технологию, описанную всё тем же Энгельсом. В статье "Борьба в Венгрии", написанной во времена общеевропейской революции 1848 - 1849 годов, Энгельс отмечал:
«Нет ни одной страны в Европе, где в каком-нибудь уголке нельзя было бы найти один или несколько обломков народов, остатков прежнего населения, оттесненных и покоренных нацией, которая позднее стала носительницей исторического развития. Эти остатки нации, безжалостно растоптанной, по выражению Гегеля, ходом истории, эти обломки народов становятся каждый раз фанатическими носителями контрреволюции и остаются таковыми до момента полного их уничтожения или полной утраты своих национальных особенностей, как и вообще уже самое их существование является протестом против великой исторической революции.Так вот, российские цари и императоры в совершенстве владели технологией создания "обломков народов", и в частности - создания "обломков русского народа". Впрочем, как они ни старались, - у них-таки получилось не всё; не только "российские украинцы", но и даже галичане, как показали бурные события начала 20-го века, оказались "слишком сильным для обломка" народом, украинский пролетариат оказался способным не только на следование за пролетариатом великорусским, но и на самостоятельное историческое творчество...
Таковы в Шотландии гэлы, опора Стюартов с 1640 до 1745 года.
Таковы во Франции бретонцы, опора Бурбонов с 1792 до 1800 года.
Таковы в Испании баски, опора дон Карлоса.
Таковы в Австрии панславистские южные славяне; это только обломки народов, продукт в высшей степени запутанного тысячелетнего развития. Вполне естественно, что эти также находящиеся в весьма хаотическом состоянии обломки народов видят свое спасение только в регрессе всего европейского движения, которое они хотели бы направить не с запада на восток, а с востока на запад, и что орудием освобождения и объединяющей связью является для них русский кнут» (т. 6, с. 183)
...Но нынешний антинародный режим, управляющий Россией и гнетущий всё "постсоветское пространство" - не царский режим времён первой Российской империи. Его составляют люди, многому научившиеся в советских вузах, освоившие самые передовые технологии воздействия на общество. За двадцать с лишним лет они почти сформировали "приднестровскую национальность", - а теперь взялись за создание "новороссийской национальности". Так что связь между "новыми русскими" эпохи "лихих девяностых" и нынешней "Новорссией" - проста: "Новороссия" должна превратиться во вместилище обломков народов, - и оплот буржуазного ельцинско-путинского режима в России. Для создания "резервуара карателей", готовых, чтобы не допустить "Майдана в Москве", избивать и убивать недовольных российским антинародным режимом, - вот зачем российским капиталистам нужна "Новороссия". "Новороссия" нужна, чтобы укрепить и, по возможности, сделать нерушимым хозяйничанье "новых русских" в России, - такова связь между "Новороссией" и "новыми русскими".